Запретный дневник Ольги Берггольц

Так пусть же пред жизнью бессмертною вашей
На этом печально-торжественном поле
Вечно склоняет знамёна народ благодарный…

(О.Берггольц)

Ольга Берггольц в своем Блокадном дневнике обращалась к нам, потомкам:
«…Черт тебя знает, потомство, какое ты будешь… И не для тебя, не для тебя я напрягаю душу… а для себя, для нас, сегодняшних, изолгавшихся и безмерно честных, жаждущих жизни, обожающих ее, служивших ей — и все еще надеющихся на то, что ее можно будет благоустроить…»
И прекрасно, что есть еще такие подвижники, как Илья Кузнецов, который услышал ее голос и попытался передать с помощью музыки нам ее мысли. И ему это удалось.

Всеми нами движет стремление познать смысл жизни. Мы хотим понять, ради чего все существует. Если бы все было только ради секса или ради власти, мы ничем не отличались бы от шимпанзе. Поиски смысла — вот что делает человека человеком.(Из книги Робертса «Шантарам»)

28 февраля 2013 года в Актовом зале Спб государственного Университета хор им. Г.Сандлера Ассоциации выпускников СПбГУ, где я уже второй год пою, исполнил впервые отрывок из Оратории Ильи Кузнецова «Блокадный дневник».

Ольга Берггольц "Блокадный дневник"

Это было грандиозное зрелище под управлением Ильи Владимировича Кузнецова.

Благодаря таким, как Кузнецов живет духовность несмотря на жесткое правление либералов, вытравляющих ее из нашего сознания. Достаточно сказать, что на гала-концерте не было НИ ОДНОГО представителя администрации, не было и представителей Союза композиторов и руководства возрождающегося ХОРОВОГО ОБЩЕСТВА. Браво, маэстро, браво Илья Владимирович! Многая Вам лета и новых творческих удач!

А теперь вспомним об Ольге Федоровне Берггольц.

В 1926 году на заседании Союза поэтов, которое вел маститый Корней Чуковский, Ольга Берггольц  прочитала стихотворение «Каменная дудка». Корней Иванович похвалил «хорошую девочку», сказал, что со временем она станет настоящим поэтом. И она стала настоящим поэтом с тяжелой судьбой.

Два года назад в издательстве «Азбука» вышла книга «Ольга. Запретный дневник». Кроме стихов замечательного ленинградского поэта Ольги Берггольц, ее писем и прозы, а также воспоминаний о ней самой, в книгу вошел Дневник 1939-1942 гг., ранее не публиковавшийся. Этот дневник — один из самых страшных и пронзительных документов той эпохи, времени великих надежд и разочарований, величайшего унижения человеческой природы вообще и одновременно свидетельства ее стойкости и неколебимости. Он как разорвавшаяся бомба в моем сознании. И вы должны прочитать Запретный дневник». Это покруче Архипелага Гулаг. Дневники ее при жизни О.Ф.Берггольц не были опубликованы. Ну, конечно, разве можно было публиковать такое:

«Жалкие хлопоты власти и партии, за которые мучительно стыдно… Как же довели до того, что Ленинград осажден, Киев осажден, Одесса осаждена. Ведь немцы все идут и идут… Артиллерия садит непрерывно… Не знаю, чего во мне больше — ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, — к нашему правительству… Это называлось: «Мы готовы к войне». О сволочи, авантюристы, безжалостные сволочи!»

Только в  2009 году Управление ФСБ по Петер­бургу решило рассекретить личное дело Ольги Берггольц. Документы вызывали шок.
Первого мужа расстреляли
Ольга Берггольц в 18 лет вышла замуж за коллегу по ремеслу Бориса Корнило­ва. В 1928 году у них рождается дочь, но уже через два года молодые люди раз­водятся, Ольга оставляет ребенка на по­печение бабушки, а сама отправляется в Казахстан.
В 1931 году Ольга возвращается в Ле­нинград и вскоре выходит замуж за Нико­лая Молчанова. Жизнь была прекрасна, Оль­га писала детские книжки, родила еще одну дочку. Но неожиданно оба ребенка умира­ют. Берггольц на грани жизни и смерти. А тут грянул 1937 год…

     Ее бывшего мужа Николая Корнилова аре­стовали. Вскоре пришли и за Берггольц… В ию­ле 1937 года она проходила свидетелем по де­лу Корнилова. В «Крестах» Ольгу Берггольц пытали. Как результат — она попала в больни­цу с преждевременными родами. Третья дочь родилась мертворожденной.

Дважды ее арестовывали в 30-е годы, она потеряла в застенках своего ребенка, дважды с нее снимали все обвинения и дважды восстанавливали в партии,  Она потеряла мужа, двух детей. В 1938 году в Арсенальной тюрьме Ольга написала: «Двух детей схоронила / Я на воле сама, / Третью дочь погубила / До рожденья — тюрьма».

Ольга БерггольцНо НИЧТО не могло ее сокрушить! 

В воспоминаниях о Берггольц, опубликованных в этом же издании, есть слова друга юности Ольги: «Все годы блокады она жила счастливой — да, да, именно счастливой! — жизнью. Вся предыдущая жизнь казалась Ольге лишь закономерным подступом к ее жестокому, короткому Расцвету». Короткому — потому что есть кое-что, чего мы, опять же, не знали: «Ольга Федоровна, с крошечным узелком и традиционным блокадным бидончиком в руках»; стареющая, в маленькой квартирке у Черной речки; возня с наследством после ее смерти, фальшивые речи на похоронах. Это Ольга — одинокая, грустная — и она была. Как и та, другая, ленинградская мадонна. И еще одна Ольга — враг народа. И Ольга — жертва роковых страстей — тоже была, мы теперь знаем. И только одного, впрочем, никогда не узнаем: сколько их было на самом деле.

«В истории Ленинградской эпопеи она стала символом, воплощением героизма блокадной трагедии.
Ее чтили, как чтут блаженных, святых»

(Д. Гранин)

Вы должны прочитать «Запретный дневник»!!! И не только потому, что тут мы имеем дело с известной «советской поэтессой». И не только потому, что ее судьба была такой трагической. Ведь, в конце концов, могут сказать, что были судьбы в России в 20-м веке и более трагические. А потому что в биографии Берггольц все сконцентрировано, сгущено: и революция, и репрессии 30-х годов, и ленинградская блокада. Сегодня не столь уж важно, насколько значительным поэтом она была, важен накал её жизни, личностный накал. И что, наверное, самое главное, у нас очень мало сохранилось таких непосредственных свидетельств, таких дневников.

Валерий Звонов 26 янв. 2014 г.
Полностью эссе Валерия Звонова читать в его блоге


 

Добавить комментарий